НАТО, Украина и Россия: как изменился расклад сил — британский военный эксперт
Часть общепринятого мнения о российско-украинской войне заключается в том, что кризис, начавшийся с того, что Путин искал способы ослабить НАТО и подорвать его решимость, в конечном итоге привел к укреплению альянса.
Об этом пишет заслуженный профессор военных исследований Королевского колледжа Лондона Лоуренс Фридман, передает сегодня НВ..
США продемонстрировали лидерство и сохранили альянс. Страны, отстающие в расходах на оборону, срочно пересматривают свои бюджеты. Дополнительные силы перебрасываются в прифронтовые государства, граничащие с Россией.
Финляндия и Швеция сейчас серьезно рассматривают возможность вступления в альянс. Хотя Украина с болью осознала, что было бы лучше, если бы она была членом НАТО, поскольку тогда она получила бы выгоду от более прямого военного вмешательства, по крайней мере, альянс отказался поддержать требования России о том, чтобы дверь НАТО навсегда закрылась для новых членов.
Отличительные подходы
На практике именно основная роль альянса в обеспечении коллективной защиты его государств-членов успешно выполнялась до сих пор. Было достигнуто жизненно важное единодушие в отношении ключевых принципов, в частности уважения суверенитета и территориальной целостности Украины, а также права принимать собственные меры безопасности. Однако сейчас нужно добиться того, чтобы Украина сохранила этот суверенитет и территориальную целостность и остановила российское вторжение.
На этот вопрос о том, как лучше всего поддержать Украину в ее борьбе за выживание, не было единого ответа, вместо этого предлагались различные национальные подходы. Прибалтийские государства и Польша, например, находились в режиме «я же вам говорил», напоминая о многочисленных предупреждениях, которые они давали о ненадежности и хищническом характере Путина.
Виктор Орбан в Венгрии, единственный друг Путина в НАТО и ЕС, не смог избежать осуждения российской агрессии, но выступил против предложений о более жестких экономических мерах. Для большинства государств-членов важна позиция ЕС, ведь именно через Европейский Союз (который также включает нечленов НАТО) они могут согласовать санкции.
США приняли ключевое решение поделиться тем, что им было известно о планах и возможностях России до вторжения, и даже точно сообщили, когда вторжение стало неизбежным. До этого Государственный департамент взаимодействовал с Министерством иностранных дел России, чтобы выяснить, существует ли дипломатическое решение, которое не предполагало бы отказа от ключевых принципов. Хотя были определены некоторые маргинальные области компромисса, США никак не могли пойти на уступки, чтобы удовлетворить экспансивные требования Москвы.
Поскольку большая часть довоенной дипломатии России была методом отвлечения внимания, неудивительно, что эти и другие разговоры между странами НАТО и Россией так мало дали. Тем не менее, американские дипломатические усилия по-прежнему были важны в контексте НАТО.
Альянс оказался на грани смерти, когда президентом был Дональд Трамп. Трамп не любил союзы вообще и НАТО в частности. Он видел в нем структуру, позволяющую богатым европейским странам пользоваться американской щедростью. У него было мало времени на других западных лидеров, и он почти не скрывал своего восхищения автократами, такими как Путин и Си Цзиньпин, которые сумели стать пожизненными президентами — достижение, которому он надеялся последовать. Вместе с тем первый год президентства Байдена не был полностью обнадеживающим. Его главным приоритетом было сдерживание Китая, что, казалось, требовало уделять меньше внимания Европе, и он плохо справился со своим первым кризисом, связанным с выводом войск из Афганистана, не посоветовавшись со своими союзниками о своих планах.
В предвкушении победы России
В первые часы и даже дни войны мысли европейцев устремились вперед — к будущим последствиям победы русских. Трудно было поверить, что украинцы продержатся долго. Один из широко обсуждаемых сценариев включал в себя захват Россией основных городов, когда Зеленский сбежит, чтобы сформировать правительство в изгнании. (Именно в ответ на предложение американцев отвезти его в безопасное место через два дня после начала вторжения он заметил: «Мне нужны боеприпасы, а не поездка»).
Несмотря на пессимизм в отношении способности Украины защитить себя в обычной войне, было признано, что население вряд ли примет режим Квислинга, если он будет навязан. Можно было ожидать народного сопротивления, и это могло привести к полномасштабному восстанию.
Если это произойдет, станут возможны другие сценарии, в том числе усилия России по предотвращению перемещения оружия и добровольцев из Польши и Словакии в Украину, что может привести к столкновениям на их границах и вокруг них. Если бы России удалось усмирить Украину, перед глазами предстала бы еще более тревожная перспектива. Вместе с Беларусью она войдет в состав возрожденной Великой России. Возражая против попытки НАТО приблизиться к Российской земле, Путин теперь будет приближать Россию к краю НАТО.
Вторжение имело четыре непосредственных последствия для западных стран. Во-первых, необходимо было удовлетворить гуманитарные потребности огромного числа беженцев, пытающихся спастись от боевых действий. Во-вторых, им пришлось выполнить довоенные предупреждения и продемонстрировать неодобрение, наложив новые экономические санкции на Россию и Беларусь. В-третьих, им пришлось серьезно задуматься о собственной безопасности.
В случае успеха Путин будет еще больше уверен в вооруженных силах как в надежном инструменте политики. Это означало, что в краткосрочной перспективе необходимо было усилить обороноспособность союзников по НАТО, близких к России, и подготовиться к долгосрочной напряженности. Это потребовало бы всемерного укрепления союза и увеличения расходов на оборону. Резко отходя от прежней политики Германии, канцлер Шольц объявил, что расходы на оборону вырастут до 2-процентной нормы НАТО, что до сих пор было лишь риторическим обещанием.
Четвёртая политическая проблема заключалась в том, насколько сильно надо помочь Украине в военном отношении. Первоначальные мрачные оценки привели к колебаниям в отношении помощи Украине дополнительными военными поставками. Какой смысл передавать оборудование, которое прибудет слишком поздно, чтобы быть полезным, и вскоре может быть захвачено русской армией?
Течение меняется
В данном случае более мрачные оценки были ошибочными. По мере того как украинцы сдерживали продвижение российских войск и наносили им сильные удары, оценки стали меняться. Украинский успех создал свои собственные затруднения. Поскольку президент Зеленский проявил себя как смелый и красноречивый лидер, символизирующий неповиновение своей страны и указывающий европейским странам на их малодушие перед лицом неприкрытой российской агрессии, выжидательная позиция не могла сохраняться.
Его не впечатлили терпеливые объяснения, почему на практике создать такую зону будет трудно, и что она не будет иметь никакого значения для предотвращения артиллерийских и ракетных ударов. Не был он убежден и в том, что создание бесполётной зоны приведет к прямой конфронтации между Россией и США, а если это произойдет, то это неизбежно приведет к эскалации до полномасштабной войны и даже к обмену ядерными ударами. Однако это не было тем предложением, которое администрация Байдена собиралась проверять, и поэтому мольбы Зеленского не смогли изменить политику США. Однако из-за этого было труднее отказать ему в большем количестве и лучшем военном снаряжении. Когда стало очевидным полное варварство российской агрессии, поводов для осторожного подхода стало еще меньше.
Зеленский не сдерживал себя. В каждом выступлении перед западными парламентами, а их было много, он требовал от Запада гораздо большей помощи, чем получал. Великобритания продолжала лидировать в поставках в Украину, включая помощь и от других доноров. США потребовалось время, но теперь они регулярно отправляют самолеты с оборудованием.
Были опасения, нужно ли отправлять только оборонительное снаряжение, поскольку более наступательный потенциал может показаться Москве провокационным. Но в такой войне, как эта, разница между наступательным и оборонительным потенциалом вскоре стирается, и не было особого смысла беспокоиться о том, проводит ли Москва такие тонкие различия. В любом случае НАТО будет проклято, что бы оно ни сделало.
Признавая потребность Украины в танках и артиллерии, бывшие члены Варшавского договора, имеющие запасы советской техники (например, чешские танки Т-72), предоставляют их, поскольку их можно использовать в боевых действиях без дополнительной подготовки.
До разоблачения российских зверств в Буче и других городах президент Франции Макрон продолжал вести беседы с Путиным, чтобы изучить любую заинтересованность в мирных переговорах и убедить его предоставить гуманитарный коридор в Мариуполь. В итоге он не добился ничего. Сейчас Макрон занят вторым туром президентских выборов. Если бы Марин Ле Пен победила, это стало бы поддержкой для Путина. Только благодаря огромному самоконтролю она избегала одобрять его войну. Что касается Путина, то во вторник он признал то, что уже давно было очевидно — что в настоящее время нет основы для мирных переговоров.
Это оставляет Германию в центре внимания, что сама она находит неудобным, тем более что коалиция в стране расколота между зелеными «ястребами» и «голубями»-социал-демократами. По самым разным причинам, от чувства вины за прошлое до успеха восточной политики начала 1970-х годов в ослаблении напряженности холодной войны, а затем в обеспечении возможности воссоединения после падения Берлинской стены, внешняя политика Германии стремилась избегать антагонизма с Россией. В 2008 году канцлер Ангела Меркель заблокировала американское предложение о предоставлении Украине пути к членству в НАТО, но согласилась на компромисс, который Украине показался отказом, а России — обещанием, что дверь в альянс по-прежнему открыта. После аннексии Крыма и спонсируемого Россией сепаратистского восстания на Донбассе она работала с тогдашним президентом Франции Олландом, чтобы прийти к договоренности между Путиным и тогдашним президентом Украины Порошенко. Но это так и не было реализовано.
Самое убийственное обвинение заключается в том, что Меркель позволила энергетической зависимости от России расти, а не уменьшаться, и настаивала на строительстве газопровода «Северный поток — 2», несмотря на предупреждения о том, что это нанесет ущерб Украине и даст России еще больше рычагов воздействия на внешнюю политику Германии. Сейчас от этого проекта отказались, но Шольц по-прежнему беспокоится о прекращении поставок газа из России из-за ущерба, который это может нанести экономике Германии. В результате Украина обвиняет Германию в финансировании российской кампании, которая при этом даже не компенсирует это серьезными усилиями по обеспечению военных поставок.
Зеленский, отказавшийся от тактичности в общении с политическими лидерами, которые, по его мнению, отказались признать серьезность затруднительного положения его страны и более широкую международную заинтересованность в ее военных успехах, выразил свой гнев, отказавшись приветствовать в Киеве президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайер, одного из архитекторов политики Германии в отношении России.
Конечная игра
Без мирных переговоров и с небольшим количеством новых санкций, которые, вероятно, будут введены, сейчас основное внимание уделяется боевым действиям. Украина не может справиться без поддержки Запада, поэтому ключевым испытанием в ближайшие недели будет вопрос о том, удастся ли сохранить доставку снаряжения и материальных средств на фронт. На самом деле Запад сейчас не может позволить Украине потерпеть неудачу. Если последняя крупная авантюра Путина, наступление, развивающееся в настоящее время на Донбассе и вокруг него, сорвется, и Украина будет отброшена назад, то НАТО придется жить с последствиями этого еще долгие годы. Речь идет уже не о сочувствии к аутсайдерам, а о солидарности со страной, которая противостояла издевательствам и жестокому поведению и, возможно, теперь даже имеет шанс вытеснить силы вторжения.
Остается возможность того, что война не будет иметь определенного завершения, а будет иметь беспорядочное прекращение огня, которое приведет к сохранению нестабильности. Если Россия восстановит свою военную компетентность, первоначальные опасения альянса по поводу подготовки к противостоянию российской угрозе в долгосрочной перспективе останутся в силе.
Но если в начале войны ожидание победы России потрясло страны НАТО и заставило их заняться своими собственными потребностями в сфере безопасности, то поражение России станет шоком другого рода. Это отразится на всем бывшем Советском Союзе, потенциально вызывая потрясения в самой России. Вместо расширяющейся угрозы НАТО столкнется с сокращающейся. Это может привести к различным формам нестабильности. Это также, несомненно, вызовет вопросы о том, были ли по-прежнему необходимы меры, принятые сразу после вторжения. Этот возможный сдвиг показывает, насколько изменились предполагаемые ставки Запада в этой войне за несколько недель.
Кулеба исключает особый статус для Донбасса на условиях России
Читайте більше новин по темі:
Распечатать
